Работу «Подсолнухи» невозможно не сравнить со знаменитым циклом Винсента Ван Гога, для которого подсолнухи были символом жизненного цикла и собственным автопортретом. Но, в отличие от этой серии, подсолнухи Румянцева не отмечены увяданием и трагизмом, а полны жизненной силы, витальности. Энергичный вертикальный ритм полотна утверждает полноту и силу, которую художник находит в цветах, празднуя радость жизни.

В своём цветочном натюрморте Александр Румянцев также отдаёт дань истокам экспрессионизма, но, в отличие от художников конца XIX и середины XX века, его экспрессивный язык связан не с компенсацией внутренней травмы и её преодолением, а с поиском внутренней энергии предметного мира: «Важно следовать за картиной, не пропустить чего-то, что подсказывает тебе материал. Важно увидеть и не насиловать природу этого холста, который сам как-то живет», – рассказывает о своём творчестве художник. Мир на полотнах Румянцева «сам как-то живёт»: насыщенная цветовая палитра Румянцева и экспрессивная манера передаёт внутреннюю вибрацию материи, энергию, благодаря которой продолжается жизнь.