В живописи Владимира Мигачёва органично соединяются две линии развития современного изобразительного языка — абстракция и реализм. Традиционные ближний, средний и дальний планы становятся поводом для деления холста на полосы в духе Марка Ротко. Абстрагируясь от предметности, художник достигает уровня, где чувственное восприятие максимально обострено: именно в этом формальном аскетизме заключена внутренняя экспрессия, характерная для полотен Мигачёва. Деревья, сияющие яркой осенней листвой, превращаются в сгущенный образ осени. Избавляясь от внешних наслоений, природа на полотнах Мигачёва предстаёт в своей красноречивой молчаливости. Поднимаясь над спутанностью предметного восприятия человеческого глаза, художник проникает в сложный мир стихий и явлений, объединяющего начала, которое можно передать лишь обращаясь к эмпатии.